Аномалия. Великая тайна уфологии

11. Антарктический уран
В 1961 году в официальной истории Антарктиды произошло знаменательное событие - в её недрах были официально обнаружены залежи урана. И не просто залежи, а целые МЕСТОРОЖДЕНИЯ, сопоставимые по своей значимости с масштабами всего континента, а то и всего цивилизованного мира, причем наиболее богатые руды находятся как раз в Новой Швабии - Земле Королевы Мод. С тех пор прошло немало лет, и разработка полезных ископаемых в Антарктиде запрещена положениями знаменитого Договора 1959 года. Согласно некоторым данным, процент урана в антарктической руде составляет не менее 30% - это на целую трет больше, чем в самых богатых в мире месторождениях в Конго, из которых США долгие годы черпали "взрывчатку" для своих атомных и ядерных арсеналов. В 1938 году проблема с обогащенным ураном не стояла еще так остро, как в послевоенные годы, но кое-какая разведка урановых залежей все же производилась. Еще "отец атомной бомбы" Роберт Оппенгеймер в 1937 году выступил с заявлением, что страна, намеревающаяся производить оружие, принцип действия которого основан на расщеплении ядра атома, должна всерьёз озаботиться о надёжных и достаточных источниках необходимого сырья. В Европе и Америке таких источников практически не было.
Зато такие источники были в Африке - Конго, Анголе, Намибии. Пока речь шла только о разработках, американцам хватало собственных, довольно бедных месторождений в Канаде, немцам - своих в Беблингене, и об освоении "заморских копей" никто тогда всерьёз не думал. Но немцам, невзирая на откровенное пренебрежение Гитлера к новому виду оружия, раньше всех остальных стало ясно, что европейские урановые источники мало пригодны для массового производства атомной бомбы, так как содержание урана в имеющейся руде слишком ничтожно, и проблему не смогло бы решить даже экстренное возведение обогатительных заводов. В преддверии большой европейской войны рассчитывать на африканские залежи было бы неразумно, и вот тогда и было решено прощупать "ничейный континент" - Антарктиду.
Порывшись в коллекции образцов пород, привезенных из Антарктиды немецким полярником Вильгельмом Фильхнером (*53) в 1912 году, руководитель нацистского "атомного проекта" доктор Вернер Гейзенберг вполне резонно предположил, что в недрах Земли Королевы Мод могут находиться богатейшие запасы высококачественного урана. Опьяненный своими политическими победами в Европе (аннексия Австрии и раздел Чехословакии), Гитлер запросто позволил уговорить себя Гиммлеру, Герингу и Редеру дать согласие на отправку в далекую Антарктиду оснащенной экспедиции в поисках мифических "корней". На празднике по поводу завершения строительства здания новой рейхсканцелярии Гитлер самодовольно сказал: "Ну ладно! Если уж в этой деленной-переделенной Европе за несколько дней можно присоединить к Рейху парочку государств, то с Антарктидой никаких проблем не предвидится и подавно..." (В. Штайсс. "Я слышал Гитлера".1989г.)
Тем временем в Антарктиде происходили события, уже описанные выше. Две немецкие экспедиции одна за другой прочесали всю Новую Швабию вдоль и поперек и основали на берегах залива Россиян (быстро переименованного в залив Бисмарка) хорошо оборудованную "базу 211". Между рейхом и "завоеванной страной" было налажено регулярное сообщение, что позволило в короткие сроки перебросить в Новую Швабию значительное количество рабочих и инженеров для освоения месторождений урана. Подбором охраны для быстро расширяющихся работ был назначен заниматься не кто иной, как гауптштарфюрер Отто Скорцени, только-только закончивший свои "дела" в Австрии и Германии (ключевое участие в "аншлюсе" в марте, и в "Кристальной ночи" (*54) в августе 38-го). Добыча чрезвычайно богатой ураном руды была развернута к началу 1940 года, покуда британский флот не перекрыл этим перспективным начинаниям кислород...
Обеспокоенные успехами нацистов американцы, правильно поняв их намерения, но совершенно неправильно сориентировавшись в преследуемых немцами целях, в экстренном порядке мобилизовали своего "Папанина" - Р. Бэрда, и отправили его во главе очередной экспедиции устанавливать американский суверенитет над найденным ранее тем же Бэрдом антарктическим углём. Не наделенный особой фантазией американский адмирал не придумал ничего лучшего, как основать две небольшие станции на острове Стеннингтон в море Беллинсгаузена и у подножия вулкана Эребус на границе шельфового ледника Росса ("Литтл-Америка" и "Мак-Мердо"), да начать производить хоть и массированную, но малорезультативную аэрофотосъёмку всего западного побережья, лежащего между двумя этими точками. В конфликт с немцами ему вступать было категорически запрещено - президент Рузвельт еще толком и сам не знал, зачем ему нужны эти ледяные равнины, а для вступления в новую мировую войну не подошло время. И только через некоторое время англичане открыли Рузвельту глаза на неприглядную правду, но было уже поздно - в Антарктиду шумной ордой хлынули почувствовавшие поживу аргентинцы.

12. Аргентина
Про аргентинские претензии на свой Кусок Антарктиды (и немалый) можно было бы (и нужно будет) написать целые тома. Если во время второй мировой войны экономические дела Аргентины развивались успешно, то во внешней политике все обстояло более чем прекрасно. Как только началась война аргентинский диктатор Рене Манинг понял, что у него есть отличный шанс на этой войне нажиться самому и вывести Аргентину в ряды крупнейших держав мира. Он тут же повел беспощадную борьбу с засильем в экономике стран британских монополий и в короткий срок национализировал абсолютно всю промышленность и транспорт. Бойкая торговля стратегическим сырьём, по запасам многих видов которого Аргентина занимала ведущее положение, начала наполнять государственную казну с завидной для других государств быстротой. Особые отношения политической верхушки Аргентины сложились с немецкими нацистами, которые в списке торговых партнеров Аргентины стояли одними из первых. Черчилль (мудрый бог войны) всерьёз опасавшийся того, что своенравная Аргентина на волне антианглийских настроений со всеми своими запасами может вступить в войну на стороне стран Оси, отчаянно заигрывал с Манингом, стараясь заманить его в свой лагерь и суля всяческие выгоды в случае поражения Германии.
Но Манинг был не дурак, дураками не были и его многочисленные советники и генералы. Прекрасно почувствовав, как приятно править страной, переживающей экономический бум, он любезничал и "с вашими", и "с нашими", выторговывая для своей страны привилегии у сильных мира сего - время было как нельзя лучше подходящее. США в этой игре в расчет не принимались, хотя Манинг осознавал, что жадных американцев нужно опасаться прежде всего. Но ставка в первую очередь делалась не на всемогущего северного соседа, который пока еще не был так всемогущ, каким стал после войны, а на европейцев, с которыми у аргентинцев были традиционно давние связи - в первую очередь духовные.
С самого начала второй мировой войны аргентинский президент понял, что нацистская Германия никогда не выиграет, и потому спешил взять от пока еще щедрого Гитлера всё, что тот был в состоянии предложить за искреннюю любовь нему и его тысячелетнему Рейху. В обмен на некоторые виды особо ценного сырья он потребовал от Гитлера помощи в осуществлении различных технических проектов, которые разработали его учёные, опираясь на данные разведки, весьма успешно "работавшей" во многих развитых странах мира.
Так, аргентинские разведчики проникли в копенгагенский Институт теоретической физики и через самого Нильса Бора, основателя и руководителя этого института, получили исчерпывающие сведения о практической возможности создания атомного оружия путём расщепления ядра урана. В Испании агенты Манинга проведали, что немцами уже ведутся ускоренные работы в этом направлении, а британский агент Клаус Вудс информировал аргентинскую разведку о том, что в Англию прибыли известные физики-атомщики Роберт Фриш из Дании, Луи Хольбан из Франции и Бронислав Коварский из Польши, и под руководством английских ученых Чадвика, Дирака и Коккрофта создаётся так называемая "международная команда", которая намерена в самые короткие сроки сделать практический прорыв в области ядерных исследований.
Конечно, у Манинга и в мыслях не было ввергать страну в пучину "атомной гонки", кишка была, как говорится, слишком тонка. Однако будучи не просто диктатором-генералом, но и трезвым политиком прежде всего, этот человек понял, что на торговле атомными секретами можно поиметь очень неплохо, причем это дело выглядело гораздо перспективнее, чем всё то, что он проделал или еще намеревался проделать в национализации экономики.
...В октябре 1939 года в Америку отправился самый лучший аргентинский разведчик - Рауль Хосе Сото. Этот шпион проник на радиевые рудники компании "Эльдорадо мйнинг", расположенные у полярного круга вблизи Большого Медвежьего озера и выяснил темпы добычи урана американцами, а также кое-какие особенности развития программы радиологических исследований, проводимых в США. В те годы особых секретов из своих увлечений тайнами строения атома американцы еще не делали, и потому, в немалой степени основываясь на открытых до поры до времени публикациях в научном журнале "Физикл ревю", аргентинский агент сделал далеко идущие выводы о том, что не пройдет и года, как американцы всерьёз озаботятся поисками более богатых источников сырья для бомб, которые Оппенгеймер рекламировал еще в 1937-м году. А так как в 40-м в широких массах все еще упорно держалось убеждение, что главным противником Америки в начавшейся войне будет не только Германия, а и Советский Союз, на сокрушение военной и экономической мощи которого потребуется отнюдь не одна бомба, и даже не десяток, то можно было только представить себе, какие масштабы примет эта самая гонка за "урановым песком"...
Но это было не все, зачем Сото посылали в Северную Америку. Кроме всего прочего он должен был создать надежную агентурную сеть, готовую внедриться во все американские учреждения, которые только будут связаны с готовым вот-вот образоваться американским "атомным проектом". Одновременно он связался и со сталинским агентом в Нью-Йорке Газдаром Овакимяном, и прямо сообщил ему, что имеет очень важные сведения, касающиеся проблем создания оружия нового типа, к разработке которого вплотную приступили некоторые державы мира. Овакимян довольно неплохо разбирался в научно-технических вопросах (он был кандидатом научно-технических наук), а также прекрасно понимал все выгоды для государства, которое первым получит в свои руки атомную бомбу. Сото в качестве аванса передал советскому разведчику некоторые материалы, касающиеся возможности использования атомной энергии для военных целей и основных направлениях работы американских физиков, подготовивших свои собственные разработки для "состыковки" с теми данными, которые в скором времени передадут им достигшие определенных успехов англичане.
Овакимян переправил полученные данные в Москву, где они попали в руки его непосредственного шефа - начальника научно-технической разведки СССР Леонида Михайловича Квасникова. Квасников сразу же оценил информацию, полученную из Америки, но прекрасно понимал, что этого совершенно недостаточно для того, чтобы представлять полученные данные высшему руководству страны. Положение осложнялось еще тем, что аргентинский агент требовал взамен только информацию аналогичного характера, полученную советскими шпионами в других странах. На это без согласования с начальством Квасников пойти не мог, но он все же решился доложить о новом деле Берии.
Лаврентий Павлович Берия, нарком внутренних дел, как и ожидалось, не придал "атомному проекту" никакого значения, посчитав всё дезинформацией, но все же разрешил эту "дезу" пустить в "оборот", чтобы, по возможности, получить взамен что-то более, как ему тогда казалось, стоящее. Тотчас в Нью-Йорк ушли некоторые материалы, касающиеся германских атомных разработок, которые стали известны советской разведке еще в конце 1938 года. Материалы эти были настолько всеобъемлющи, что президенту Аргентины сразу стало понятно всё то, что никак не хотели понимать ни Берия, ни Сталин, и что было пока еще неведомо Гитлеру и Черчиллю вместе с Рузвельтом (*55).

13."Новая Швабия"
Итак, все в конце концов упиралось в эту самую Антарктиду, которая так удачно располагалась совсем рядом с заинтересованной в нее недрах Аргентиной и так далеко от загребущих американцев, сумасшедших немцев и зловредных англичан. Манингу не требовалось быть большим аналитиком, чтобы сообразить, что главным на пороге атомной войны станет вовсе не тот, у кого совершеннее бомба, а тот, у кого этих самых бомб будет больше. Немцы собирались закидать непокорную Британию примитивными "урановыми котлами", не имея возможности и времени раскошеливаться на более тщательные разработки, но их рудники давали слишком мало урана - из десяти тонн руды даже при самой совершенной технологии можно было выжать не более одного грамма урана, тогда как для одной самой простенькой бомбочки требовалось не менее килограмма. У англичан и американцев дело с ураном обстояло ещё хуже, несмотря на более совершенные принципы разработки и методы производства. До войны очень богатые месторождения урана были обнаружены в Конго, но они находились так далеко в джунглях, что только на строительство более-менее приличной дороги пришлось бы ухлопать не менее года, да и то при условии, если бельгийские колониальные власти, пытавшиеся проводить свою собственную от эвакуировавшегося в Англию подальше от немцев короля политику, дадут на это своё согласие.
Вскоре от Сото из Америки пришло важное сообщение, что Гитлер направил в Антарктиу свои экспедиции вовсе не для того, чтобы его учёные могли разыскать там остатки ископаемых бабочек для Берлинского музея естественной истории. В первом походе немцами было установлено наверняка, что Земля Королевы Мод буквально нашпигована высококачественным ураном, а вторая "экспедиция" везла с собой уже рабочих, специалистов и разнообразное оборудование для закладки первых шахт. Третьей экспедиции помешала начавшаяся война - англичане внезапно блокировали своим флотом всю Атлантику, и надводным кораблям путь в Антарктиду был закрыт - туда теперь могли прорываться только немногочисленные вооруженные рейдеры, но о регулярном сообщении речи уже не было: подводные лодки были слишком малогрузными для того, чтобы они смогли поддерживать постоянную связь с рейхом и доставлять в него сотни и тысячи тонн необходимой урановой руды. Тайно построить в Антарктиде обогатительные заводы в изменившихся условиях было также невозможно, и потому Гитлер быстро охладел к дорогостоящим "атомным проектам" и запретил заниматься любыми разработками, если они не обещали дать значительных результатов уже через двенадцать месяцев, заявив своим генералам, что верит не в силу нового оружия, а исключительно в силу духа собственных солдат, способных победить и голыми руками. (Впрочем, многие приказы Гитлера его подчиненными никогда не исполнялись, и работы над атомной бомбой продолжали вестись до самого конца войны). "Новая Швабия" захирела, и все привезенное до войны на "базу 211" ценное оборудование осталось не у дел.
Аргентинцы внимательно следили за деятельностью немцев в Антарктиде, и когда началась война, с удовлетворением отметили, что теперь "Новую Швабию" вместе с Новым Берлином можно брать просто голыми руками. В течение нескольких месяцев аргентинские экспедиции, высаженные в разных точках побережья "ледяного континента", собирали образцы геологических пород и делали пробные бурения на различные глубины, а ученые в аргентинских научно-исследовательских центрах изучали их на предмет наличия урановых "россыпей". В результате проводимой работы все яснее становилось, что кроме Земли Королевы Мод с которой и так все было уже ясно благодаря документам, раздобытым Сото, перспективными оказались еще два района - один на берегу моря Уэделла, близ горного массива Земли Котса, и на Антарктическом полуострове в проливе Дрейка. Когда американцы наконец прознали от англичан про антарктический уран, адмиралу Бэрду был дан срочный приказ "застолбить" остальную часть Антарктиды, не занятую пока еще немцами. Но как только самолеты Бэрда появились над Антарктическим полуостровом, оказалось, что он уже далеко не так бесхозен, как представлялось...
...Американцы-янки никогда не относились к южноамериканским народам как к равным себе, но тут вдруг они почувствовали, что столкнулись с силой, с которой невозможно было не считаться. Аргентинцы, начавшие компанию по изгнанию из страны наводивших ранее ужас на все нации мира британцев, не побоялись бы сейчас применить самое натуральное "выкручивание рук" и к любой другой стране в мире, особенно если дело касалось их национального престижа. Но если они оставили в итоге этим самым британцам Фолклендские острова в качестве залога будущих нормальных отношений, то оставлять в залог загребущим американцам они не собирались ничего. Когда адмирал Бэрд вознамерился лично посетить аргентинские станции-базы "Сан-Мартин" и "Генерал Бельграно", ограничивающие собой с разных концов довольно протяженный участок свободного от материкового льда побережья, то ему прямо было сказано (причем от имени самого Президента Аргентины), что эти его визиты - последние визиты как официального представителя США, и поскольку вся территория Западной Антарктиды, простирающаяся от моря Беллинсгаузена до моря Лазарева теперь не что иное, как одна большая военная база Республики Аргентины, то аргентинские вооруженные силы будут без всякого предупреждения уничтожать любого нарушителя невзирая на ранги и национальности.
Оскорбленный таким заявлением до глубины души, адмирал Бэрд принялся готовить вооруженное вторжение на так нагло присвоенную аргентинцами территорию и намеревался стереть их базы с лица земли. Но Манинг, прекрасно предвидя такой поворот событий, заранее блокировал американские "владения", направив к станциям-базам США Мак-Мердо и Литтл-Америка почти весь свой военный флот, включая три гидроавиатранспорта, мгновенно лишив силы адмирала Бэрда поддержки с воздуха. Одновременно президенту Рузвельту по дипломатическим каналам было дано понять, чтобы угомонил своего национального героя, потому что намечающийся конфликт наверняка не принесет никакой пользы абсолютно никому, исключая самих аргентинцев - в случае, если США позарятся на аргентинские владения, на сторону Аргентины встанет практически вся Южная Америка, и возможно даже Мексика, не говоря уж о других неприсоединившихся ни к одному блоку, но сочувствующих Германии странах - а это для американцев означало не просто неприятности, это означало конец всем их перспективным планам на мировую гегемонию по крайней мере в ближайшее десятилетие.
Сохраняя фальшивую улыбку на лице, Рузвельт подозрительно легко согласился с доводами президента Манинга. Американца одолевали сейчас другие, более важные проблемы - например как бы поделикатней разделаться с мировой гегемонией Британской империи не вступая до поры до времени в европейскую войну, и невзирая на явно неуместную агрессивность аргентинцев по отношению к США, он осознавал, что пока должен быть им благодарен хотя бы только за то, что они начали выметать британцев из своей страны, предоставляя американцам неплохой шанс занять ихнее место позже, после войны. Кроме того Рузвельт здраво рассудил, что уподобляться тем же британцам, применяя грубую силу, совершенно не стоит, а уран у аргентинцев можно попросту купить - денег хватит даже на то, чтобы выкупить у них всю Антарктиду вместе с Патагонией впридачу. Намечавшийся международный скандал так и умер в пустоте, похоронив надежды связанных войной в Европе англичан оттеснить своенравную Аргентину подальше от "урановой кормушки"...
Тем временем Новая Швабия захирела настолько, что дальнейшее ее содержание было рейху уже не по карману. К 1944-му году на "базе 211" и в Новом Берлине не осталось ни одного немца - одних вывезли в рейх на подводных лодках, другие покинули Антарктиду на самолетах и осели в Южной Америке. Земля Королевы Мод перешла под негласную юрисдикцию Аргентины. Новый аргентинский президент Эдельмирио Фаррел отдал приказ законсервировать почти готовое предприятие в Новом Берлине и стал дождаться покупателей...

14. Аргентина и "Большая тройка"
Дожидаться пришлось недолго. С окончанием второй мировой войны в мире четко определились две доминирующие силы - США и СССР, которые вышли из этой войны настолько сильными в политическом отношении, что могли диктовать свои условия всему миру без всяких посредников. Но Аргентине было плевать и на эту силу, и на эти условия. Умело пользуясь противоречиями между двумя гигантами, аргентинцы без преувеличения сами могли диктовать кому угодно. Стремясь показать миру свою независимость в проведении внешней и внутренней политики, аргентинское правительство даже после окончательного разгрома фашизма не собиралось запрещать в стране деятельность профашистских и пронацистских организаций, и словно бросая вызов демократической Америке, укрыло у себя тысячи и десятки тысяч избежавших возмездия нацистских преступников. Назло той же Америке некоторые вольности (правда, в обмен на некоторые обязательства) получила и аргентинская коммунистическая партия. Сменивший Фаррела на посту президента генерал (бывший министр труда - это следует отметить особо) Хуан Перон тотчас установил дипломатические отношения с Советским Союзом и подписал с советскими министрами и специалистами кое-какие военные, экономические, культурные и прочие соглашения. К концу 1946 года в аргентинских портах стало очень тесно от советских торговых кораблей, в море вокруг Южно-Оркнейских и Южных Сандвичевых островов кишмя кишели советские китобойные суда, американские рыбаки несколько раз замечали в туманной антарктической дымке характерные силуэты cоветских крейсеров. Но странное дело - большинство советских торговых судов, выгрузившись в аргентинских портах транзитными грузами, уходили из этих портов в балласте, ночью, и где пролегал их дальнейший путь, одному Богу было известно...
Одновременно были предприняты и некоторые шаги в отношении хоть и формально победившей, но находившейся при смерти Британской империи. Хуан Перон, продолживший политику, направленную на дальнейшее обогащение государственной казны, знал, что "вещами" с англичан взять было уже совсем нечего, кроме оружия, но эти самые англичане являлись прекрасными посредниками в переговорах с ненавистным и немерянно богатым дядей Сэмом. Не прошло с момента капитуляции Германии и полутора лет, как неожиданно для всех британские "исследователи" при явном попустительстве неуступчивых ранее аргентинских властей стали беспрепятственно высаживаться на Антарктическом полуострове и в свободных от материкового льда бухтах Новый Нантакет и Халли. Как на дрожжах, в "аргентинских антарктических владениях" стали вырастать британские станции-базы. Британские корабли стали все чаще появляться в море Уэделла и в проливе Брансфилд, зато аргентинские ВМС вдруг обзавелись новеньким, с иголочки авианосцем английской постройки. Этот суперсовременный авианосец по большому счету не стоил аргентинской казне ни песо, как и американский крейсер типа "Бруклин" (*56), а также неисчислимое множество единиц военной техники, предоставленной своему будущему союзнику могущественными североатлантическими державами...
Сталин же рассчитывался с президентом Пероном за сохраненную для него в неприкосновенности "Новую Швабию" иной валютой. В обмен на свою долю первоклассного антарктического урана он полностью исключил Аргентину из списка развивающихся стран, рабочий класс которых должен был подвергнуться массированной "обработке" новой, коммунистической идеологией. Этот вариант оказался настолько хорош для Перона, что ему пришлось еще и "доплачивать". Кроме того, что на аргентинских военно-морских базах проходили всяческий ремонт корабли "антарктического военно-морского флота СССР", Аргентина взяла на себя также политическое прикрытие некоторых операций этого самого флота в антарктических водах. Так, например, когда 4-я антарктическая экспедиция адмирала Ричарда Бэрда в начале 1947 года с присущей всем американцам бесцеремонностью вторглась в пределы "советской зоны" в районе Лазаревского месторождения, чтобы разобраться "кто в доме хозяин", и сталинская подводная лодка К-103 точным торпедным ударом отправила на дно моря американский эсминец "Мэрдок", а "кингкобры" Мазурука наполовину сократили численность палубной авиагруппы авианосца "Касабланка", то аргентинскому президенту не оставалось ничего иного, как снова пригрозить президенту американскому (на этот раз Гарри Трумэну), что б не вздумал поднимать шума. На этот раз "предмет" для шантажа отыскался быстро.

15. Капитуляция адмирала Бэрда
...27 февраля самолет, на котором адмирал Бэрд летел на восток, чтобы отыскать и сфотографировать аэродром, на который базировались советские штурмовики, напавшие на его эскадру, подвергся внезапной атаке двух истребителей П-63 с красными звездами на крыльях. Прострелив адмиральскому "тайгеркэту" один двигатель, они вынудили его к посадке на ледяное поле, а подоспевшие на транспортном Ли-2 десантники самым натуральным образом взяли прославленного адмирала в плен. Как свидетельствует в своих недавно "расшифрованных" дневниках сам Бэрд, русские отнеслись к нему со всем благодушием и добросердечностью, на какую только были способны по отношению к достойному противнику. Красная и черная икра, "Столичная водка", любимые самим Сталиным первоклассные папиросы "Герцеговина-Флор" - все это было предоставлено американцу в избытке, но он также честно был предупрежден и о том, что если президент Трумэн не пойдет на мирные переговоры, то адмирала придётся самым натуральным образом ликвидировать... да так, что б все концы в воду. В своих записках адмирал приводит и некоторые фамилии своих высокопоставленных русских "приятелей", такие как Петров, Иванов, Сидоров, но и так ясно, каких именно людей он имеет в виду. По крайней мере личности контр-адмирала Папанина и генералов Каманина и Ляпидевского угадываются настолько четко, что во всякой дополнительной расшифровке не нуждаются никоим образом...
Это было самое первое поражение лично Трумэна в его борьбе с коммунистической угрозой, которую, по сути, он сам и выдумал, чтобы приструнить недовольных в собственной стране, и поднимать по этому поводу шум, как правильно заметили выскочки-аргентинцы, и на самом деле не стоило. Президент трезво поразмыслил и пришел к выводу, что вездесущие русские так или иначе отыщут свои источники урана, и помешать в этом им пытался бы только законченный идиот. В конце концов потребности США в радиоактивных веществах могло с лихвой удовлетворить и Конго, откуда уже шли в Америку корабли, груженные рудой, покупаемой за сущие центы, и куда русским был путь заказан на веки вечные (*57). К тому же на свой кусок Антарктиды стали претендовать и французы, у которых с русскими существовали свои "интимные" отношения еще с донаполеоновских времен. Баланс сил на Южном полюсе складывался явно не в пользу дяди Сэма, но афишировать этого не полагалось. Трумэну ничего не оставалось делать, как усмирить свои "непомерные" амбиции до поры до времени и отозвать антарктическую эскадру домой.
Он прекрасно понимал, что является человеком, от которого, без преувеличения, зависит если не все в мире, то многое, но размахивать "атомной дубиной" время еще не подоспело - Сталин был явно не из пугливых, на элементарный блеф не купится ни за что, в случае "атомной атаки" на его сторону станут не только Франция и Аргентина, а "мочить всех подряд" запрещал не только здравый смысл, но и кое-какие соображения по вопросам военной стратегии и тактики, предоставленные к сведению Трумэна Дуайтом Эйзенхауэром. (Кстати, бравый генерал был тоже не дурак, именно он и обратил внимание своего президента в свое время на то, что атомная бомба - не средство ведения войны, как полагал "оголтелый ястреб" генерал Дуглас Макартур, а скорее способ наведения порядка в самих США и союзных странах, так как бомба у русских все равно будет, хочется этого американцам или не хочется, но зато успешно выполненная атомная программа в СССР подкосит экономику государства коммунистов так сильно, что через время их можно будет брать просто голыми руками, и даже без применения каких-либо вооружений вообще).
Далее события развиваются таким образом. Трумэн немедленно выступил с "мирными инициативами" в антарктическом вопросе, и чтобы склонить на свою сторону хотя бы французов, отвалил им изрядный кусок этой самой Антарктиды в районе Земли Уилкса (*58), но попутно сделал еще один неожиданно ловкий ход: позвал на "раздел пирога" и всех остальных желающих.
Желающих набралось много. Сразу же после "приглашения" к Антарктиде потянулись караваны кораблей чуть ли не со всех концов света, каждая более-менее развитая страна, и не мечтавшая до того о подобных щедротах со стороны сильных мира сего, сочла за честь начать свою собственную "антарктическую программу". За десять лет в Антарктиду набилось "исследователей" как сельдей в бочку, досталась своя доля и западным немцам, причем Трумэн требовал от Сталина вернуть им их "Новый Берлин".
Сначала русские довольно успешно отбивались от этих претензий, однако со смертью Сталина с одной стороны и "воцарением на престоле" Эйзенхауэра с другой, баланс сил наконец существенно сместился в сторону США. Аргентинский президент Перон, внезапно почувствовав в новом советском лидере Хрущёве опасного, в отличие от вполне благоразумного, хоть и чересчур амбициозного Сталина, врага всей человеческой цивилизации, возомнившего из себя по недоумию этакого "крестоносца атомного века", немедленно расторгнул все контракты с Советами и очень быстро рассовал всех своих коммунистов по кутузкам. Французы тоже поспешили откреститься от своих недавних "друзей", вышвырнув наконец-то коммунистов из правительства. Советское руководство ощутило себя в такой ужасающей изоляции, что ему не оставалось ничего иного, как начать соглашаться практически на все условия, выдвигаемые "мировым сообществом", которым руководила Америка.
Не обладая способностями к пониманию реальной политической обстановки и уверенностью в завтрашнем дне своего предшественника, Хрущев, чтобы спасти хоть что-то, пошел на подписание заведомо невыгодного для него соглашения о проведении в 1957 году так называемого "Международного геофизического года", завершившегося два года спустя полным крахом его "антарктической программы". 1 декабря 1959 года двадцать одна страна подписала знаменитый "ДОГОВОР ОБ АНТАРКТИДЕ", которому волей-неволей пришлось присоединиться и Советскому Союзу. С этих самых пор Советы могли только лишь "изучать" прелести антарктического урана на месте, но вывозить его за пределы Шестого Континента не позволялось больше никому на свете.
- Если уж "не нашим", - саркастически заметил после подписания договора президент Эйзенхауэр издателю журнала "Рипортер" Френсису Асколи, - ...то тогда и "не вашим"!

16. Бернт Бальхен и Ричард Монтегью
Но вернемся в тот далекий от нас 1947 год, когда прославленный адмирал Ричард Бэрд сломал свои зубы в стычке со "сталинскими соколами". Возвращение адмирала из советского "плена" домой в Америку было тягостным и не предвещающим ничего хорошего. Свою долю орденов и почестей он, конечно же, получил, но вся его репутация отныне находилась в весьма плачевном состоянии. Особенно сильно его доставал норвежец Бернт Бальхен, соратник Бэрда и бывший его спутник к Южному полюсу во время экпедиции 1928 года.
Бальхен, хоть и сделавшийся в том году преемником Флойда Беннета (после преждевременной смерти последнего) на ответственном посту помощника адмирала, все же его не заменил, и в полной мере ощутил на себе всю тяжесть натуры самолюбивого американца (*59). Спустя годы ему выпала счастливая возможность посчитаться с Бэрдом, тем более что в некоторых кругах, в которых вращался адмирал, циркулировали упорные слухи о том, что Бэрд в 1926 году надул всех вокруг, даже своего верного спутника Беннета, пилота, не разбиравшегося в навигации, в том, что как будто они и на самом деле долетели до Северного полюса, и тем самым установили абсолютный рекорд. А ведь тогда Бэрду поверил даже Амундсен, провожавший ту экспедицию в полет, и благодаря этому адмирал стал героем не только своей Америки, но и всего мира (*60).
Однако Бальхен каким-то образом прознал про поражение Бэрда в Новой Швабии, и стал раздувать слухи о том, что адмирал уже устарел - и над Северным полюсом-де в 26-м не был, и битву с "летающими тарелками" в 47-м проиграл... Арнольд Бумстедт, главный картограф американского Географического общества, вспоминает, что когда оба полярника как-то столкнулись нос к носу на торжествах по случаю сорокалетия антарктической экспедиции Шеклтона, то между ними произошел инцидент, чуть было не переросший в самую прозаическую драку. "По-моему, разговор шел о каких-то мемуарах, - писал Бумстедт в своем письме писателю Ричарду Монтегью. - Бальхен написал книгу и показал рукопись Бэрду... Бэрду не понравилось, и тогда он потребовал у бывшего коллеги изъять из этой книги все упоминания о себе..."
Книга Бальхена таки не была опубликована. Но на свет появилась другая книга, и написал ее Ричард Монтегью, ознакомившись с рукописью, не понравившейся адмиралу Бэрду. Случилось это в 1974 году, уже после смерти Бальхена. Книга называлась "Полюса и герои", и в ней завуалировано высмеивается уже ставшая популярной версия о том, что в 1947-м 4-я экспедиция адмирала Бэрда потерпела поражение от НЛО. "Первым, кто пустил слух о секретной базе нацистов на Южном полюсе, был сам Бэрд. - записал Монтегью на 53-й странице своего труда. - Бернт Бальхен, хоть и норвежец, но имеющий американское гражданство, связан присягой армии США и вынужден молчать о том, что происходило в море Лазарева в феврале и марте 1947 года. Вот он и разрывался между своим долгом, и желанием отомстить чопорному адмиралу, от которого столько натерпелся после смерти Флойда Беннета... Как залетела в голову Бэрда идея о "летающих тарелках" - одному Богу известно".
Зато некоторым заинтересованным это стало известно очень быстро, причем не из каких-то там секретных архивов, а из открытых публикаций, в частности из того же "Flug Revue". В 5 за 1977 год в этом западногерманском журнале появилась статья о том, что в 1945 году адмирал присутствовал на испытаниях "летающих блинчиков" XF-5U на Страдфордском аэродроме в Коннектикуте, и еще тогда, когда они были оснащены поршневыми двигателями с воздушными винтами. Потрясающие летные характеристики "скиммера" произвели на адмирала такое неизгладимое впечатление, что он потребовал от Циммермана как можно скорее адаптировать новый самолет к довольно жестким условиям полярных широт. Другой национальный герой Америки - летчик-испытатель Чарльз Линдберг, являвшийся, как известно, одним из самых близких друзей Бэрда (не считая, конечно, покойного Флойда Беннета) даже вызвался командовать новой авиагруппой на антарктической базе "Литтл-Америка"... (*61).
Однако политики, как утверждает журнал, перераспределили все роли, "скиммеры", как явствует из официальных источников, в Антарктиду так и не попали, и Бэрду пришлось воевать с русскими устаревшими самолетами.
А что же Сталин, Папанин и Мазурук? "Отец всех народов" мемуаров после себя не оставил, Папанин до конца жизни сохранял загадочное молчание, хотя его сын и намекал на какие-то интересные документы, сохранившиеся в архиве его отца. Это было еще каких-то десять лет тому назад, но есть данные, что сынок прославленного полярного героя просто напускал туману, потому что все эти документы были изъяты у Папанина ещё в 1983 году по указанию самого Андропова, дорвавшегося тогда до власти. Та же участь постигла архивы и многих других участников той давней эпопеи. Все, что может сейчас скомпрометировать героя Америки, и тем самым саму Америку, ждёт своего часа в таких надёжных тайниках, что простому смертному попытаться получить хоть крупицу этих сведений не только немыслимо, но и смертельно опасно.

17. Рассекреченная "информация"
Как известно, со второй половины 70-х годов в США начинается борьба уфологических организаций за полное рассекречивание всяческих секретных архивов. Под этими архивами прежде всего подразумевались отчеты о наблюдениях неопознанных объектов, собранные за два десятилетия такими проектами, как "Синяя Книга, "Гранж", "Сайн" и прочими (следует напомнить, что в те годы о существовании "Маджестик-12" и её "копий" никто и не подозревал).
Однако, как оказалось, в рассекреченных бумагах не нашлось ни строчки о потерпевших аварию летающих дисках - если такие документы и существовали, то находились они совсем в другом месте. Уфологи давно подозревали, что досье на тему НЛО следует искать не в "липовых" (как они сами выражались) проектах, а в спецхранах организаций посерьёзней - ЦРУ, ФБР, Управления национальной безопасности, в НАСА и НОРАД (Объединенная система противовоздушной обороны Северо-Американского континента), хотя эти ведомства всегда отрицали свою причастность к презренным "летающим тарелкам"...
4 июля 1974 года Конгресс США принял поправку к Закону о свободе информации. Поправка предусматривала доступ любого гражданина к архивам федеральных ведомств, правда, с девятью оговорками. Так, например, не подлежали выдаче документы, разглашение которых могло нанести серьёзный урон национальной безопасности страны. В 1977 году две общественные организации - "Наземное наблюдение за НЛО" и "Граждане против секретности в делах НЛО" - подали в окружной суд Вашингтона иск против... ЦРУ! Центральное разведывательное управление обвинялось не только в сокрытии многих документов, но и в отрицании существования подобных документов в своих архивах. Подобные иски были предъявлены и "Разведывательному управлению министерства обороны", и ФБР, но откровений в получаемых по судебным искам бумагах оказалось не так уж и много, вернее - совсем нисколько. Уфологи, чтобы скрыть свою растерянность и расстроенность по этому поводу, на каждм углу стали орать о том, что их просто-напросто обвели вокруг пальца и требовали вмешательства в это дело общественного мнения. Однако общественное мнение не помогло, потому что "дела по рассекречиванию" велись компетентными судами, против которых, как говорится, не попрешь... И тогда все уфологи стали "выщипывать блох", то есть попытались читать все полученные документы между строк и трактовать их каждый на свой лад.
Больше всех от обиженных, как ни странно, досталось ФБР. Доктор Брус Маккаби, физик-оптик из Нью-Йорка, который и отсудил у ФБР интересующие уфологов бумаги, обнаружил документ, в котором прямо указывается, что еще в 1950 году Пентагон в лице генерала Джорджа Шульгена пытался склонить ФБР подключиться к расследованию головоломок о летающих дисках. В самом конце этого так называемого меморандума имеется приписка, сделанная рукой самого шефа ФБР Эдгара Гувера.
"Я бы не возражал, - записал своими неудобочитаемыми каракулями Гувер, - но прежде чем дать согласие, мы должны получить свободный доступ к подобранным армией дискам, чтобы удостовериться в /наличии/ проблемы, потому что существует мнение, якобы это всё - выдумки адмирала..."
...Долгие годы знающие (и думающие в том числе) специалисты вполне уверенно полагали, что зашифрованная под определением "АДМИРАЛ" личность, не кто иной, как самоубийца Форрестол - а кто же еще? Но последние данные явно свидетельствуют не в пользу министра обороны. Стоит только вспомнить, кому именно все уфологи мира приписали авторство термина "летающие тарелки" (т. е. "плоские английские каски" - чем не ТАРЕЛКИ?), и каракулям Гувера придается несколько (а то и совсем иной смысл. Ведь в самом начале 1947 года Кеннет Арнольд еще не "выпустил в народ" своего знаменитого термина, а свои показания адмирал Бэрд комиссии давал в апреле, то есть за целых три месяца до "видения" помощника шерифа из Якимы. Другое дело, что "всплыли" "признания" полярника только много лет спустя, но не значит ли это, что уфологи сами приписали ему эти слова? Возникает вопрос - с какой целью, и почему они в своих начинаниях не пошли дальше, "разоблачив" Арнольда и поставив если не под удар, то хотя бы под сомнение его первенство в этом вопросе?..
В 1994 году в саваннской газете "Дейли Фрэйм" было опубликовано интервью с неким Оливером Робертсоном, смотрителем маяка на близлежащем острове Оссабо. В апреле 1947 года, когда Оливеру было всего 6 лет, он случайно явился свидетелем того, как правительственные агенты изымали из киоска, расположенного рядом с домом, где он жил, поступивший туда тираж саваннской газеты "Эдвенчур". На расспросы прохожих, в чем, мол, собственно дело, агенты заявили:
- В газету попала лживая информация на внешнеполитические темы, и правительство обеспокоено, как бы она не смутила читателей.
...Когда Оливер пришел домой, то узнал, что отец его все же успел купить эту газету. Но оказалось, что другие правительственные агенты (предположительно, они были из ФБР) проводят поквартирную проверку во всех близстоящих зданиях, чтобы конфисковать все купленные населением экземпляры.
- Отец спрятал эту газету под линолеум на кухне, - вспоминал Ровертсон, - и когда пришли агенты, то сказал им, что газету еще не покупал и даже не слышал о её содержании... Для того, чтобы не вызывть подозрений слишком уж прямым ответом, он поинтересовался, по какой причине происходит подобная конфискация, и в ответ услышал то же, что слышал и я возле киоска. Мой отец продолжал эту газету под линолеумом до начала 60-х годов, а когда я подрос, показал ее мне, уже пожелтевшую от времени. В этой газете была заметка под заголовком "Война с русскими"... или что-то вроде этого, уже не помню. Автор заметки, ссылаясь на какое-то центральное информационное агентство сообщал, что русские напали на нашу мирную полярную экспедицию в Антарктиде и разгромили её. Наш адмирал, который командовал этой экспедицией, чудом спасся. Якобы он побывал у русских в плену и был обменян впоследствии на двух русских шпионов, которые украли секрет нашей атомной бомбы. Как вы понимаете, тогда у нас в стране были не лучшие времена... Из-за границы все чаще поступали сообщения о том, что китайцы, которым мы во время войны подарили столько оружия, снаряжения и прочих богатств, нас предали и вступили в сговор со Сталиным, что русские уже делают свои атомные бомбы в большом количестве и скоро вступят в войну против США, и т. д. и т. п. А тут еще это сообщение про конфликт на Южном полюсе... Мы все тогда не верили нашему правительству, которое утверждало, что бояться нам совершенно нечего, потому что русские не располагают пока атомным оружием - все знали прекрасно, что Сталин хитрый и коварный, и мог напасть внезапно. Так почему бы этому не начаться с Антарктиды?
Когда исследователь "феномена НЛО" из Флориды Гордон Рике, выслушав Робертсона, попытался разыскать редакцию газеты "Эдвенчур" или хотя бы издательство, которое она представлял, то выяснил, что таковых уже не существует еще с 1950 года. Место редакции заняла совсем другая газета, а во всех библиотеках, куда Рике заглядывал, сохранились только исправленные экземпляры искомого номера, то есть с другой статьёй вместо той, что его интересовала. О судьбе своего экземпляра, который хранился у его отца, Оливер Робертсон не смог сказать ничего определенного. Как бы там ни было, а выяснить про статью "Война с русскими" учёным ничего больше не удалось.
Однако эта интересная история не ограничилась только одной газетой "Эдвенчур". Остается загадкой и судьба одного из выпусков популярного чикагского журнала "Форвард" в 1947 году, где была опубликована эксклюзивная статья о катастрофе экспедиции адмирала Бэрда, основанная на рассказе одного из моряков, к ней же прилагалось и несколько фотографий. Что стало после с тиражом этого выпуска - неизвестно. Все экземпляры самым таинственным образом исчезли. Точнее, почти все, за исключением нескольких, "проскочивших" через руки некоторых специалистов, с которыми Гордон Рике встретился и записал их воспоминания. Одни утверждали, что "видели" злополучную статью в еженедельнике "Брамо", но никто не мог предоставить экземпляр в подтверждение. Другие полагали, что сенсационная статья была опубликована не в "Брамо" и не в "Форварде", а в "Большой политике". Рике, описывая свои злоключения, рассказывает, что он отыскал в библиотеках и "Брамо", и "Большую политику", но и эти номера были исправлены (если, конечно, до "исправлений" в них что-то было). Хотя исследователь и понимал, что дыма без огня не бывает, но все же начал сомневаться в правильном направлении своих поисков. Сдаваться, правда, он не собирался, и его терпение его наконец достойно вознаградило.
Продолжая осторожно наводить справки о подобных публикациях, Рике совершенно случайно (хотя и вполне закономерно) "набрел" на статью в журнале "Крайс" (Колумбус), увидевшую свет в сентябрьском номере за 1987 год, и называвшуюся "НЛО в Антарктиде". Автор статьи, известный американский уфолог Леонард Стрингфилд, проинтервьюировал одного из пилотов, который в том далёком 1947 году участвовал в 4-й экспедиции адмирала Ричарда Бэрда. Бывшего пилота звали Джон Сайерсон, во время второй мировой войны он служил в полярной авиации, а потом в эскадрилье штурмовиков, которая базировалась на Алеутах и совершала налёты на японские объекты на Курильских островах. Опыт полетов и успешного выполнения боевых задач в сложных полярных метеоусловиях у Сайерсона, таким образом, имелся, что и позволило адмиралу привлечь его к выполнению сложного задания в Антарктиде наравне с другими ветеранами. По воспоминаниям Сайерсона, авиагруппа авианосца "Касабланка", на который он попал, состояла из шести геликоптёров S-46 и двадцати пяти самолетов: пяти истребителей F-4U "Корсар", пяти реактивных штурмовиков А-21 "Вампир", девяти бомбардировщиков "Хэллдайвер", командирского "Тайгеркэта" и пятёрки... XF-5U "Скиммер"! (Примечание : не очень похоже на правду. На начало 1947 года существовало всего два официальных прототипа скиммера, и они находились в Америке )
Учитывая интерес к этим самым "скиммерам" лично адмирала Бэрда, вполне можно предположить, что Сайерсон в отношении них ничего не придумал, тем более что так красочно описать эти экзотические "блинчики" мог только человек, который действительно наблюдал их полёты своими собственными глазами.
"Они были такми смешными на палубе авианосца, - вспоминает Сайерсон, - что с трудом верилось в то, что они смогут не только выполнить боевую задачу, но и вообще летать... Но как только начались тренировочные полеты, "блинчики" показали, на что способны они в опытных руках. Прославленные "корсары" в сравнении с ними казались сидячими утками".
Бывалый лётчик довольно сжато, но очень ёмко описал первый месяц пребывания авианосца "Касабланка" в антарктических водах, по крайней мере тут ему верится. Но начиная с 26 февраля, когда он упомянул о потоплении эсминца "Мэрдок", в его версии начались очевидные "сбои", объяснить которые не в состоянии даже всезнающий Стрингфилд.
"...Они выскакивали из-под воды как угорелые, - рассказывает бывший пилот, описывая противостоявшие американцам "летающие тарелки", - и проскальзывали буквально между мачтами кораблей с такой скоростью, что потоками возмущенного воздуха рвало радиоантенны. Несколько "корсаров" успели взлететь с "Касабланки", но они по сравнению с этими странными летательными аппаратами выглядели как стреноженные. Я не успел и глазом моргнуть, как два "корсара", сраженные какими-то неведомыми лучами, брызнувшими из носовых частей этих "летающих тарелок", зарылись в воду возле кораблей. Я в это время находился на палубе "Касабланки" и видел это так, как вы сейчас меня самого. Я ничего не понимал. Эти предметы не издавали ни единого звука, они безмолвно носились между кораблями, словно какие-то сатанинские иссиня-чёрные ласточки с кроваво-красными клювами и беспрерывно плевались убийственным огнем. Внезапно "Мэрдок", находившийся от нас в десяти кабельтовых (*62), полыхнул яким пламенем и стал тонуть. С других кораблей, невзирая на опасность, немедленно были посланы к месту катастрофы спасательные шлюпки и катера. Когда в район боя прилетели наши "блинчики", незадолго до этого перебазированные на береговой аэродром, то и они ничего поделать не смогли. Весь кошмар продолжался что-то около двадцати минут. Когда "летающие тарелки" снова нырнули под воду, мы стали подсчитывать потери. Они были ужасающими..."
Как уже упоминалось, в этом скоротечном фантастическом бою ВМС США потеряли один корабль, девять самолетов (в том числе и три "скиммера") и более сорока человек наличного состава, в большинстве своем это были моряки с потопленного эсминца, включая капитана Сайруса Лафарга и его старшего офицера. Остальные корабли обстрелу с "летающих тарелок", к немалому удивлению моряков, не подвергались. На следующий день, как пишет дальше Сайерсон, адмирал Бэрд на двухмоторном истребителе "Тайгеркэт" отправился на разведку и пропал вместе со своим пилотом и штурманом. Когда известие об этом достигло Вашингтона, то адмиралу Старку, заместителю Бэрда, было приказано немедленно сворачивать экспедицию и, соблюдая полнейшее радиомолчание, следовать обратно в Штаты без каких-либо заходов на промежуточные военно-морские базы.
Результаты экспедиции немедленно засекретили, а всех ее участников заставили подписать кучу разнообразных документов о неразглашении всяческих тайн. И тем не менее в печать кое-что просочилось еще тогда, о чем можно прекрасно судить хотя бы по статьям в саваннской газете "Эдвенчур" или чикагских изданиях. Правда, статьи эти шли вразрез с рассказами бывшего пилота Сайерсона (в вынырвающие из-под воды самолёты нельзя поверить даже с трудом), но выбирая во что верить, все же следует проявить гениальное на первый взгляд благоразумие - ведь имелись же "скиммеры" у американцев? Так почему бы не очутиться таким же самым "скиммерам", только получше, в экспедиции Папанина?